Королевский замок калининград, Королевский (Кёнигсбергский) замок (Калининград)
Материалы по теме: Королевский замок. Так замок превратился в культурный центр прусской земли. Тип памятника: Памятник археологии. Стоит отметить, что их труды не были напрасны, потому как министерство культуры РСФСР поддержало идею сохранения и консервации руин замка. Грацианского от 19 сентября года: «Необходимость и справедливость изъятия Кёнигсберга из рук немцев диктуется всей предыдущей историей этого города.
При этом общество не будет наделено правами применять какие-либо санкций к тем, кто попытается разрушать памятники. Его прерогативой будет развешивание информационных табличек. Калининград меня поразил с первого взгляда, для меня здесь было все удивительным. Особенно мне понравились немецкие церкви, раньше я никогда не видела таких прекрасных построек из красного кирпича.
Наши церкви отличались и по внешнему виду, и по внутреннему убранству. После смерти Иосифа Сталина работы по разбору замка прекратились, но московские проектировщики продолжали работать.
Первый проект генерального плана города, разработанный московским «Гипрогором», предполагал снос Королевского замка и строительство в этом месте Дворца Советов.
Тогдашний главный архитектор Калининграда Дмитрий Навалихин заявлял, что новое здание должно иметь высоту метров 50 стандартных этажей от уровня реки Преголи, но потом согласился остановиться на метрах. Московский архитектор Наумов, разрабатывавший первый городской генплан, на совещании в Калининграде в году заявил: «Мы считаем, что сохранившиеся развалины замка необходимо снести, так сказать, вытащить корешки и вставить новую челюсть».
Его мнение спровоцировало бурную дискуссию: представители калининградской культурной общественности настаивали на исторической экспертизе «корешков» перед их уничтожением. В результате было решено рекомендовать властям обратиться в Минкульт РСФСР с просьбой о проведении экспертизы исторической ценности развалин замка.
Заключение эксперта минкульта показало, что уцелевшие части замка имеют «значительную историко-архитектурную ценность» и их нужно консервировать и восстанавливать. Однако менее чем через год с момента выхода заключения горисполком издал циркуляр о сносе замка. Союз архитекторов СССР направил телеграмму главе области Коновалову, где говорилось, что в год учреждения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры власти запустили процесс сноса важного исторического здания вопреки мнению экспертов.
В заключении телеграммы звучал призыв остановить разрушение замка. Главный архитектор города Владимир Ходаковский отчаянно пытался прорваться на прием к «хозяину» области Николаю Коновалову, но тот его так и не принял.
Встретились они на одном из финальных совещаний по судьбе Королевского замка. Коновалов ему якобы ответил: «Считайте, что вы последний раз вздохнули в должности главного архитектора». Ходаковский был уволен с негласным распоряжением никуда его на работу не брать. Впрочем, гражданская власть на военных не распространялась, и Ходаковскому удалось найти работу в «Военморпроекте».
Долгое время сражения за Королевский замок носили непубличный, аппаратный характер. Архитекторы трезво понимали, что одними письмами в Минкульт первого секретаря обкома Коновалова не одолеть, и решили придать ситуацию огласке. В году главный архитектор «Калининградгражданпроекта» Лев Соскин позвонил летнему заведущему отделом молодежной газеты «Калининградский комсомолец» Борису Нисневичу и предложил прогуляться «на свежем воздухе» недалеко от института.
При встрече Соскин передал Нисневичу копию переписки Союза архитекторов с Москвой и областными властями, а также решение о сносе замка. Последний понимал, что он едва ли сможет опубликовать статью на эту тему в своей газете — главным редактором был молодой партийный карьерист, не готовый выступать против «линии партии» за сохранение замка.
Кроме того, статья в региональной прессе не могла повлиять на позицию первого секретаря обкома.
Вернувшись в редакцию, Нисневич обсудил ситуацию с коллегами, и те напомнили ему о знакомом публицисте Науме Маре. Он мог организовать публикацию в федеральной «Литературной газете». Получив от Мара подтверждение, Нисневич сел за статью. В своем тексте журналист писал, что в замке останавливалось первое русское посольство Василия III, в нем бывал Петр Первый, там же русскому главнокомандующему вручали ключи от городских ворот во время Семилетней войны.
Была и пара социалистических «козырей»: например, в замке судили социал-демократов, которые помогали русским коммунистам доставлять в страну газету «Искра», книги Маркса, Энгельса и Ленина. Теперь же, спустя пять лет после противостояния калининградской общественности сносу памятника архитектуры, областные власти намерены его взорвать, писал Нисневич.
Когда текст был закончен, журналисты поехали собирать подписи под ним к архитекторам и писателям. Под письмом в «Литературную газету» среди прочих стояла подпись участника штурма Кенигсберга. При этом подписывать статью своими именами журналистам в «Литературной газете» не рекомендовали, чтобы не облегчать жизнь обкому.
В противном случае его руководители могли заявить, что статья является провокацией журналистов, и проигнорировать ее. После непростой встречи Ерашов рекомендовал Нисневичу никогда не рассказывать о том, кто на самом деле писал текст. Обком же послал в «Литературную газету» жалобу на то, что они «подбрасывают топливо в западно-германскую реваншистскую кухню».
Через несколько лет после публикации власти приступили к активным взрывным работам на территории замка. Последним инструментом борьбы с обкомом за судьбу памятника истории калининградская интеллигенция видела открытое письмо в Центральный комитет КПСС.
Архитекторы занялись подготовкой заседания клуба творческой интеллигенции: актеров, писателей, журналистов, преподавателей. Они должны были подписаться под письмом. Нисневич снова взялся писать текст обращения, которое заблаговременно направили в редакцию влиятельной федеральной газеты «Известия».
Накануне 12 декабря, когда должно было состояться заседание клуба, архитектор Владимир Осипов снял на кинокамеру, как начинали взрывать замок. Нисневич вспоминает, что это были очень сильные кадры: на переднем плане находился ветеран войны на костылях, а в некотором отдалении за ним содрогалась от взрыва башня Королевского замка. Потом Осипов вернется в свой проектный институт, положит пленку в сейф у архитектора был единственный ключ , а когда вернется, пленки там уже не будет.
Зал музыкальной школы на Огарева к моменту начала встречи интеллигенции был заполнен. Под обращением в ЦК поставили под сотню подписей. Писатель Сергей Снегов со сцены заявил, что искусство принадлежит не партии, а народу, и не обкому решать судьбу Королевского замка. Эти слова будут стоить Снегову нескольких лет отказов в печати его книг советскими издательствами. Один из коллег Нисневича по газете «Калининградский комсомолец» решил склонить колеблющихся участников встречи к подписанию письма, сказав, что обращение уже подготовлено к печати в «Известиях».
Об этот тут же сообщили Коновалову, и он по партийной линии добился, чтобы гранки набранной статьи рассыпали. Фундамент Королевского замка, год. Фото — Виталий Невар, «Новый Калининград». Первый секретарь обкома имел огромную власть по сравнению любым калининградским губернатором в постсоветской время, отмечает член калининградской общественной палаты Соломон Гинзбург, успевший поработать депутатом в советское время.
Глава области мог прямо «ставить задачи» силовикам. Кроме того, партия играла ведущую роль в жизни страны, зафиксированную в Конституции. Соответствующий статус имел и ее областной руководитель. Поэтому противостояние с Коноваловым дорого стоило его участникам. Сразу после собрания интеллигенции власти начали давить на подписантов неопубликованного обращения — требовали отозвать подписи.
Давили на больное: актрисам обещали не дать роль, художникам — запретить выставку, остальным — не дать квартиру. Многие ломались. Глава калининградского телевидения заявил, что во время встречи был страшно пьян и не знал, что подписывает.
Нисневич вспоминает, что телевизионщик действительно выпил в тот день, но совершенно точно понимал, что делает.
Для журналистов «Калининградского комсомольца» борьба за сохранение замка закончилась разгоном редакции. Формально журналистов обвинили по партийной линии в плохой работе и нездоровой обстановке в коллективе.
Наказания избежал только один из сотрудников редакции, участвовавший в прозамковой активности. Как потом выяснилось, он был информатором КГБ, вспоминает Нисневич. Для остальных фактически ввели запрет на работу в областных СМИ. Два автора устроились матросами на баржу в рыбном порту, большинство остальных покинули пределы области. Нисневичу друзья-рыбаки нашли вакансию инженера по технике безопасности в союзе рыболовецких колхозов, но скоро стало понятно, что обком не даст журналисту получить и эту работу.
Но здесь опять свое дело сделали стукачи, и, узнав о подготовке жалобы, секретарь обкома по идеологии позвонил в союз колхозов и настоятельно рекомендовал все-таки взять Нисневича. Изгнание автора писем в защиту замка из региональной журналистики продлилось десять лет. Николай Коновалов родился в семье крестьянина-бедняка в Вятской губернии. Первой его работой, указанной в биографиях, стала должность «пропагандист уездного комитета». Затем он заведовал пропагандой в райкоме и к 29 годам стал первым секретарем райкома в Удмуртии.
В анкете о знании языков Коновалов писал: «Удмуртский — свободно, французский — слабо». В Калининградскую область Коновалова перевели из аппарата Центрального комитета партии.
Здесь он любил ссылаться на свои связи в ЦК и подчеркивал взаимодействие с Центральным комитетом во время совещаний. Ходили слухи, что своим авторитетом в ЦК Коновалов был обязан родственным связям по линии жены.
Коновалов не сильно любил публичность и большинство решений принимал лично или узким кругом, вспоминает Семенов. Нисневич вспоминает, что помимо идеологической работы Коновалова сильно интересовало разве что сельское хозяйство, которому он уделял колоссальное внимание.
При Коновалове в калининградском обкоме стало значительно больше бумаг и бюрократии. Для бюрократии требовалось много места.
Королевский замок Калининград был полностью достроен и стал великолепной с эстетической стороны резиденцией прусских герцогов. Замок Кёнигсберг имел максимальную длину м и ширину 66, 8 м.
Самым высоким сооружением города была Замковая башня, которую перестроили в годах XIX столетия в стиле готики. За 7 веков существования это строение многократно видоизменяли. Поэтому оно сочетало в себе все некогда модные стили: готика, ренессанс, барокко и даже рококо. Вместе с тем менялось и его предназначение. Сначала это было оборонительное сооружение, затем замок, потом модные герцогские резиденции, после этого — музейный комплекс, а затем место, в котором была сосредоточена духовная жизнь.
Интересно другое — составные части, образующие Королевский замок Калининград :.
Сегодня на месте Королевского замка Кенигсберг находится смотровая площадка его развалин и Дом Советов. Среди немецких туристов этот Дом Советов называют «новым замком Кенигсберг».
Слева от входа на смотровую площадку Королевского замка можно увидеть памятную плиту Иммануилу Канту. Смотровая площадка Кенигсбергского замка представляет собой горы камней, каждая из которых имеет табличку, указывающую, какой частью замка являлись эти камни и обломки.
На почве чего возникла такая легенда? Если проанализировать жизнь послевоенного города, можно увидеть, что в основном его заселяли люди из сельской местности. Каким они видели Кенигсберг? Многочисленные форты , бункеры, бомбоубежища, тоннели… Естественно, обывательское воображение рисовало картину того, что это часть какой-то невидимой инфраструктуры. Для них обычные люки были непривычным сооружением.
Кроме того, распаляют интерес труды, посвященные Янтарной комнате, которые издавались в х годах. Это и «Тайна «Янтарной комнаты», и «Секретный фарватер» и многие другие. История шедевра под названием « Янтарная комната » до сегодняшнего дня окутана множеством тайн.
Во-первых, почему ее не эвакуировали вместе со всем убранством дворцов?
Во-вторых, по данным НКВД, было изготовлено две копии комнаты, а подлинник отправился в качестве подарка в Соединенные Штаты. Одну копию замуровали в подвалах Екатерининского дворца, а вторую поместили на место оригинала. Ее и забрали немцы.
По данным исследователей, шедевр может находиться в бункере Ляша, коменданта города. Сооружение было построено в году.
Историки утверждают, что данное подземное строение — весьма большое, у него минимум два этажа и обширная система коридоров и потайных комнат. Вот здесь-то и спрятана «Янтарная комната», а также большое количество слитков переплавленного золота.
Кроме того, ученые надеются найти в бункере материалы исследований лаборатории нацистов «Кенигсберг». Известно, что Гитлер и его сподвижники разрабатывали «оружие возмездия». Оно вполне могло также находиться здесь.
Результаты исследований и другие трофеи надеялась заполучить не только советская разведка, но и союзники. Именно поэтому шли жесточайшие дискуссии о том, кто первым должен войти в город.
Основанное чешским королём сооружение просуществовало вплоть до года. Первое разрушение замок потерпел во времена Второй мировой войны. Авиационные бомбёжки нанесли крупный урон строению, но, как ни странно, оно всё ещё сохраняло свой прекрасный и немного грозный вид. Кроме этого, его можно было восстановить. Но время шло, а дальше дискуссий дело не продвигалось. Многие люди были против восстановления Кёнигсберга. Недаром ведь в году в газете «Правда» замок назвали «гнилым зубом в пасти фашистской гадюки».
Он вызывал неприятные эмоции у людей, да и денег на его реставрацию требовалось очень много. Неизвестно, сколько бы ещё простояло это архитектурное сооружение в неведении, если бы не Косыгин. В конце х годов минувшего века, когда на вопрос «что это за развалины в центре города» ему ответили, что здесь собираются сделать краеведческий музей, Косыгин был в негодовании: «Открыть музей прусскому милитаризму? Снести, немедленно!
Хотя фактов, свидетельствующих о том, что это действительно было так, нет. Главная Блог Замки и Форты Королевский замок. Королевский замок
