Когда был построен софийский собор в новгороде, Святая София Новгородская
Ризница собора, несмотря на многократные расхищения, полна ярких и живых образцов прикладного искусства. Дискуссия о назначении и причинах появления креста до сих пор не завершена. Черкасского, М.
Сами двери также иногда назывались золотыми, но исторически принято название Васильевские, по имени главного заказчика врат архиепископа Василия, изображенного на них перед троном Спасителя. Декоративную основу врат составляют евангельские сцены и полуфигуры избранных святых. Особенностью являются библейские и апокрифические сюжеты: «Китоврас мечет братом своим Соломоном», «Притча о сладости мира», «Весы духовные», или «Душа устрашается» фрагмент из подразумеваемой композиции Страшного суда , «Царь Давид пред сеньми с ковчегом», или «Ликование Давида».
Эти изображения принято считать личным выбором архиепископа Василия, не раз прибегавшего к фольклорным мотивам и запрещенным церковью «басням и кощунам». В целом же композиция XIV века может быть понята как своеобразная иллюстрация службы на Страстную неделю и сопровождающих ее чтений из Псалтири В посвященный им придел двери переместились в х годах.
Оттуда Васильевские врата увезли в Александровскую слободу, где на южном портале Покровского Троицкого собора они остаются и по сей день. Их створы покрывают сцены из Ветхого и Нового заветов, аллегорические фигуры, исторические личности, латинские и русские надписи, орнаментальные фризы. В истории врат до сих пор остаются спорные вопросы. Связывая с событиями разного времени, их называли Корсунскими, Сигтунскими, Магдебургскими, Плоцкими.
Но легенда о происхождении дверей из древней шведской столицы Сигтуны, откуда в году их якобы привезли воевавшие в тех краях новгородцы, в настоящее время отвергнута. Между тем магдебургское происхождение достоверно свидетельствуют изображения епископов Вихмана и Александра. Годы их правления позволяют датировать врата между и годами. В середине XII столетия в Магдебурге работала крупная литейная мастерская, снабжавшая своими изделиями многие европейские города.
Новгородские врата изготовили мастера Риквин и Вайсмут, фигуры которых помещены на левой створе, по сторонам нижней пластины. Еще в году, на XV Археологическом съезде шведский археолог О. Альмгрен высказал предположение о создании врат по заказу епископа Александра для собора в Плоцке. Сейчас эту гипотезу убедительно обосновывают польские ученые. Не исключено, что это произошло при архиепископе Евфимии I — , активно развивавшем западные связи. Мастер Авраам собрал врата, дополнил и реставрировал несколько фигур, снабдил некоторые сцены русскими надписями и поместил свое изображение между Риквином и Вайсмутом.
В течение столетий двери неоднократно ремонтировались. Возможно, в XIV веке на них появилось изображение кентавра вспомним Васильевские врата , в XVI — фигура Иосифа Аримафейского, в разное время неоднократно возобновлялись орнаментированные валы. И все же романский стиль середины XII века определяет художественный облик дверей, закрепляя за ними исторически достоверное название Магдебургских В году архиепископ Пимен поставил на южной паперти собора деревянные позолоченные врата, украшенные резной скульптурой и орнаментальной резьбой.
Во время ремонта х годов Пименовские врата были сняты. Позднее в хозяйственном сарае, среди строительного мусора их обнаружил Ф. Солнцев Он же сделал зарисовки деталей и общего вида врат и способствовал передаче уцелевших фрагментов в Академию художеств, откуда они попали в Русский музей, где хранятся до сих пор. В х годах к украшавшим собор вратам присоединился поклонный каменный крест, поставленный архиепископом Алексием в нише на западной стене, справа от Магдебургских врат.
Четырехконечный, с соединяющимися в единый круг ветвями, он был украшен рельефами с изображением Благовещения, Рождества Христова, Распятия, Воскресения Сошествия во ад , Вознесения. Последняя композиция на нижней ветви пропала во время войны, и вскоре после ее окончания была восполнена в гипсе. Дискуссия о назначении и причинах появления креста до сих пор не завершена. Его считали свидетелем подавления местных политических распрей, памятником победе в битве на Куликовом поле.
Возможно, также, он был поставлен архиепископом Алексием в году после успешных переговоров с великим князем в знак подтверждения независимости новгородской церкви в духовном суде. Это право отстаивалось и оберегалось новгородскими владыками на протяжении столетий, и крест выступал одним из многих и очередных его символов. Святая Святых собора — алтарь, символ неба. Здесь произносилась тайная молитва, приготовлялись Святые Дары и совершалось жертвоприношение. В алтарь могут входить только священнослужители, и все, что происходит внутри него, должно быть скрыто от глаз мирян.
И только помазанник божий, исполнитель вышней воли на земле, царь, имел право причастия в алтаре, у престола. По правилам церковного устава духовный владыка и царь имели отдельные помещения в соборе, где они переодевались, слушали службу.
В XVI веке в Софийском соборе для этих целей предназначались украшенные разноцветной резьбой и позолотой деревянные моленные места в виде тронов под кивориями Святительский трон существовал еще при Макарии, в году он был воссоздан по заказу архиепископа Пимена. После разорения Новгорода Иваном Грозным в году художники Иван Белозерец, Евтропий Стефанов и Исак Яковлев исполнили государственный заказ, создав в году царский трон, на который со святительского места перенесли пышно убранный шатровый верх.
Владычному трону придали более скромный облик. Установление царского молитвенного трона в Софийском соборе было символом второго покорения Новгорода, окончательного искоренения его вольности. И, кажется, не только пространная надпись, извещавшая о владениях царя владимирского, московского, новгородского, казанского, астраханского Вначале в соборе почти не было живописных изображений. Возможно, это объясняется отсутствием квалифицированных мастеров, но не исключено, что в этот становительный период в соответствии с существовавшей тенденцией отрицания изобразительных символов в них не было необходимости.
В середине XI века лишь немногие живописные изображения располагались в первом ярусе, напоминая о присутствовавших в храме святых, поясняя содержание проходившей в соборе службы. Возможно, к середине — второй половине XI столетия — времени освящения и постепенного освоения храма, относится роспись на пилоне южной паперти, изображающая императоров Константина и Елену В день их празднования был заложен собор и, следовательно, роспись могла иметь календарное значение.
Но представленные на ней святые почитались основателями христианской церкви на земле, и значит, пребывание их в соборе осознавалось еще как покровительство храму и преображенному городу, как признание исключительной роли его создателей, утвердивших «богоизбранное место» на скрещении важнейших жизненных путей. Отсутствие точных сведений побуждает исследователей высказывать разные мнения о времени совершения росписи.
Между тем технология росписи, нанесенной на сухой грунт, по существу тонкую обмазку, сглаживающую неровную поверхность каменной кладки, позволяет склоняться к более ранней датировке. Кроме еще немногих фрагментов подобной живописи, обнаруженных в соборе, техника письма «по сухому» al secco никогда в Новгороде в чистом виде не применялась. Как будто только в недавно возведенном и, может быть, еще не просохшем здании была необходимость использования быстрого письма.
Но и в стилистическом облике произведения очевидны признаки искусства середины — второй половины XI века. Главным средством выразительности здесь выступает линия. Яркая, широкая и упругая, она очерчивает контуры лика, одежд, пренебрегая пластикой рельефа, исключая глубину построения.
Легкий цветовой покров раскрашивает рисунок блеклыми розовыми, серыми и голубыми красками и кажется необязательным его дополнением. Несмотря на то что прямых аналогий этой живописи найти трудно, она занимает свое место среди многих памятников на островах Средиземноморья, в пещерных храмах Малой Азии, деревянных церквах Скандинавии, вместе с ними представляя провинциальную ветвь византийского искусства XI века.
В скуфье купола помещалось изображение Христа Пантократора. С ним связана легенда о деснице. Писавшие фреску мастера пытались изобразить ее благословляющей и старательно переделывали рисунок, пока не услышали божественный голос, приказавший оставить руку такой, как есть. Предсказание в какой-то степени сбылось. Во время войны снаряд разбил купол, погибло изображение Спаса, «разжалась» его десница, и вместе с этим город был разрушен, сохранились лишь считанные коробки зданий.
От купольной росписи фрагментарно уцелели изображения поддерживавших славу Христа архангелов и в простенках между окнами фигуры пророков кроме царя Давида. Несмотря на утраты, эта живопись в полной мере свидетельствует о расцвете изобразительного искусства в Новгороде в XII столетии.
Возрождение духовной жизни во многом зависело тогда от общественной ситуации в городе.
Миролюбивая политика князя Мстислава, старшего сына Владимира Мономаха, позволила найти общий язык с коренным населением, внести в жизнь горожан необходимые и полезные изменения.
Создавшаяся благоприятная обстановка способствовала возрождению храмового строительства, приглашению живописцев, накоплению необходимых для ювелирных мастерских золота и серебра. К лучшим творениям своего времени принадлежит купольная роспись Софийского собора и это, прежде всего, — изображение пророка Соломона. Если подняться на хоры, то прямо перед глазами зрителя предстанет его фигура: слегка удлиненный силуэт, узкие стопы ног, обутые в порфировые с жемчужными украшениями сапожки, тонкие руки и царственное, освещенное легким румянцем, юное лицо с темными миндалевидными глазами.
Соломон в короне с жемчужными подвесками, украшенном каймами хитоне и мягко спадающем с плеч пурпурном гиматии. На груди его нашит орнаментированный лоскут материи, тавлий — полагающийся в византийском церемониале знак принадлежности императорскому дому.
В этом небольшом кусочке живописи, кажется, заключено все достоинство росписи. Золотые ассисты воспроизводят здесь блеск драгоценных камней, ими усыпан тавлий, и чтобы достичь иллюзорности изображаемого сияния, художник прячет сверкающие камни в складках гиматия, добиваясь достоверности, которой так дорожили античные мастера. Оттуда, из эстетических глубин эллинизма, исходят корни этого искусства, нашедшего благоприятную почву при грекофильском дворе новгородского князя.
В те годы, вероятно, собор был полностью расписан. Найденные фрагменты подобной живописи в алтаре Рождественского придела, зафиксированные В. Сусловым остатки древней росписи в главном алтаре и других местах храма подтверждают это предположение. В году епископ Нифонт велел расписать притворы. С этим сообщением принято связывать остатки фресок в южной Мартирьевской или уже упоминавшейся Золотой паперти. Кроме великолепного Деисусного чина над гробницей архиепископа Мартирия отсюда еще одно название галереи , в галерее частично уцелели сцены из жития Георгия.
Полустертые и разрушенные изображения позволяют различить среди них мучение святого в кипящем котле. Другие, найденные в археологическом слое куски фресок могут быть определены как сцены предстояния Георгия перед императором. На западной стене паперти, из-под поздней штукатурки хорошо видны ноги сидящего на троне святого воина.
Исходя из сказанного, можно предположить, что в южной паперти изначально был алтарь Георгия Победоносца, посвященный патрону Ярослава Мудрого. В церковном уставе Софийского собора, дошедшем до нас в рукописи XII века 18 , находим этому косвенное подтверждение. На великую пятницу, когда храм готовили к Пасхе и мыли большую церковь, служба шла в «церковици Георгия» маленькой церкви, приделе? В Мартирьевской паперти, слева от прохода в основной храм, видны остатки святительского чина XV столетия.
Возможно, это часть большой композиции, изображавшей видение пономаря Аарона, случившееся в году Оставшийся на ночь в соборе служитель увидел «в яве», как «прежними дверьми» в церковный притвор вошли в храм умершие владыки. Соблюдая чин, они прошли в алтарь, долго молились там, пели перед иконой Богородицы и потом «стали невидимы». Детали рассказа дают основание связать происходившее чудо с южной частью храма, где в галерее стояла древняя икона Богоматери в серебряном окладе и где, возможно, из придела Иоакима и Анны был какой-то старый вход в собор.
Самораскрывшийся фрагмент фрески XII века на своде в той же галерее означает, что под поздней живописью есть еще участки древней живописи, хотя большая часть ее погибла во время ремонтов и обновлений собора в XVIII—XIX веках. Первый раз роспись была срублена в х годах, в созданной заново большое место было отведено изображениям новгородских владык. К сожалению, и она была заменена в начале XX столетия клеевой живописью.
Иконописный ряд собора не был следствием случая или воли одной, пусть даже очень влиятельной личности. Каждый образ в храме играл определяемую божественным уставом роль и поэтому занимал строго определённое место.
Первые иконы располагались у алтаря и, раскрывая происходившие в нем действия, располагались в установленном порядке. Нифонтовская алтарная преграда, устроенная в х годах, состояла из четырех больших настолпных икон, обрамлявших входы в главный алтарь, жертвенник и диаконник. От нее дошли иконы «Апостолы Петр и Павел» и «Спас» последняя не раскрыта и хранится в фондах Новгородского музея.
Конструкция представляла фланкируемый живописными изображениями своеобразный портик. Между предалтарными столбами располагался горизонтальный брус или архитрав, то, что потом по-русски назовут «тябло».
Образованные деревянными опорами архитрава интерколумнии центральной апсиды закрывались дорогой завесой, катапетасмой. Как и парная ей икона Спаса, в середине столетия она была укрыта серебряным окладом, но после уникальной, совершенной в году. Кириковым реставрации, предстает в первоначальном виде. Изысканная светлая палитра, идущие из глубины золотого пространства фигуры апостолов, легкий и свободный рисунок свидетельствуют о редком и вдохновенном даре живописца, возможно одного из тех, кто в году расписывал купол Софийского собора.
Апостолы Павел и Петр изображены по сторонам Христа, вручающего своим ученикам Закон веры. Оба они, верховные ученики и учители, знаменуют в иконе храм Слова, являясь аллегорическим воплощением многоликого понятия Софии.
В году при архиепископе Василии для алтарной преграды тремя мастерами был написан Праздничный чин. Два из них — балканского происхождения, в почерке третьего мастера много общего с рисунком и золотой моделировкой Васильевских врат.
В году уже известный нам пономарь Аарон по заказу архиепископа Евфимия создал для главного алтаря пятифигурный Деисусный чин. Вместе с праздничным рядом он располагался между центральными восточными столбами. Включавший теперь 13 образов, он вышел за пределы главного алтаря, закрыв собой пространство жертвенника и диаконника. Тогда же Андрей и Иван написали страстной чин, четыре иконы которого расположились по две по сторонам праздников XIV века. Красноликий ангел на престоле, Богоматерь с Христом-Младенцем в лоне, Иоанн Предтеча, предрекающий явление Христа в облике ангела мира, развернутый ангелами небесный звездный свод, благословляющий Христос и Престол Уготованный — слагаемые новгородского варианта софийной темы.
В соотношении действующих лиц прослеживается долгий путь размышлений о понятии Софии Премудрости Божией: от верховных апостолов к Богоматери—заступнице, до Христа Владыки мира, держащего в руке «весь Новгород».
В храме было много образов, заказанных в честь значительных исторических событий, в память людей царского и княжеского родов. В иконостасах и на столбах помещались иконы, поставленные Иваном Грозным и его сыновьями, Борисом Годуновым, царем Алексеем Михайловичем и царевной Софьей.
Приблизительно в то же время были созданы небольшие двусторонние иконки, написанные на двух загрунтованных лоскутах холста, из-за чего в древности их называли «полотенцами». Таблетками они были названы уже в х годах, от фр. На лицевой стороне иконок изображался праздник, на оборотной — святые, в соответствии с календарной датой или по общности духовного подвига.
Такие ансамбли представляли собой иллюстрированный месяцеслов, годовой круг церковных праздников. Софийские таблетки — одно из совершенных произведений новгородской иконописи. Большую часть их составляют иконки XV века. Написанные лучшими мастерами в архиепископской мастерской, они считались образцами, художественным эталоном, которому должны были следовать художники. Мысль о несотворенности иконы воплотилась в ней в прозрачных красках, ярких световых бликах.
Появление новых святых, скорее всего, было связано с введением их в русский месяцеслов на церковных соборах и годов. Драгоценная живопись иконок XVI века родственна произведениям ювелирного искусства. Обильное использование золота, лаков, яркие цветовые отношения создают образ украшенного храма, второго неба, куда, преодолевая земные страдания, стремится человеческая душа. К XVII веку в Софийском соборе насчитывалось 36 таких иконок, стоявших перед главным иконостасом, на правом клиросе, в двух, украшенных серебром ковчегах.
В определенный праздничный день одна из иконок возлагалась на аналое, на Страстную неделю ставили иконки с изображением страданий Христа. К началу XX века святцы вышли из употребления и вскоре про них забыли.
Постепенно они стали уходить в частные собрания, в Москву и Петербург. К году в Новгороде осталось 18 таблеток. В настоящее время вместе с подаренной г. Рокфеллер иконой-таблеткой «Богоматерь Одигитрия. В году архиепископ Макарий провел основательную реконструкцию иконостаса, переместил древние настолпные иконы, остальные поставил «по чину», обновил царские двери. Вместо прежних невысоких были устроены двустворчатые врата с сенью и столбцами, увенчанные хрустальным крестом.
Тогда же, вероятно, был создан пророческий чин. В середине XVI века Большой иконостас Софийского собора состоял из четырех ярусов, крылья его выходили далеко за пределы главного алтаря, и в дальнейшем он продолжал разрастаться.
В XVII столетии иконостас был дополнен праотеческим рядом и, выйдя в паперти, вобрал в свой чин многочисленные иконы на столбах и в других частях собора. Кроме Большого, в соборе было несколько придельных иконостасов.
Из них сохранился один Рождественский, получивший свое название после ремонта х годов, когда из придела Иоакима и Анны его перенесли в придел Рождества Богородицы, дополнив новыми иконами. Покрытый серебряным окладом средник иконостаса деисусный, праздничный и пророческий чины составляет единое произведение. Яркий, праздничный образ его отвечает торжественному событию, венчанию на царство Ивана IV, в честь которого он, по-видимому, был создан. Об этом свидетельствует изображение юного царя на иконе «Воздвижение креста».
Лик его «вклинился» между фигурой византийского императора Константина Великого и амвоном, на котором святитель возносит крест. Голова царя возвышается над предстоящими в храме святыми и мирскими людьми, но если их присутствие в настоящем действии традиционно, то юноша в царской короне встречается в подобной композиции первый и последний раз, раскрывая смысл события, обусловившего создание иконостаса. Свет в христианском храме выполняет не только естественную свою функцию, но и, в соответствии с церковной символикой, изображает исходящий от Христа и святых угодников божественный свет.
Устроенный в скинии Моисея золотой светильник своими семью светилами символизировал собственный, храмовый, огонь, отличный от обычного, мирского. Его свет стал прообразом и началом светового оснащения церкви.
Возжжение светильников в храме строго согласуется с песнопениями и священнодействиями служб. Чем торжественнее служба, тем больше горит светильников, но не все они зажигаются одновременно. Перед началом литургии первая свеча загорается на жертвеннике, за ней — свеча на престоле и затем по всей церкви.
Наиболее раннее известие о новгородских светильниках находится в летописном рассказе о набеге на Новгород в году полоцкого князя Всеслава Брячиславича, похитившего тогда из Софийского собора колокола и паникадила.
О форме тех паникадил ничего не известно, но древнейшие светильники византийских и русских храмов — обручевидные люстры на прорезных цепях, хорошо известны по археологическим раскопкам в Херсонесе и Киеве. На паперти Софийского собора, в приделе архидиакона Стефана долго хранилось медное решетчатое паникадило, возможно древний хорос, последний раз упомянутый в году.
В XVI—XVII столетиях хоросы сменяет светильник, основой которого служит стержень или шар, с крепившимися на нем несколькими ярусами консолей-свешников. По Описи года в Софийском соборе имелось 7 «больших, средних и менших» медных паникадил. Самое знаменитое из них — роскошное, многоярусное паникадило немецкой работы, украшенное литыми фигурами апостолов. В году его подарил Борис Годунов. В х годах старейший сотрудник Новгородского музея Н.
Чернышев, занимавшийся восстановлением многих разрушенных фашистами древностей, в числе которых главное место занимает Памятник тысячелетия России, собрал и годуновское паникадило, дополнил утраченные его части и, используя свой многолетний инженерный опыт, установил его в куполе Софийского собора. Сейчас оно освещает средокрестие, предалтарную часть храма. До ремонтов XIX века рядом с ним, вдоль среднего нефа висели еще два подобных паникадила, возможно, также царские вклады.
Четырехъярусное с литым крестом было украшено фигурами ангелов и пророков, на х шандалах трехъярусного паникадила помещались литые репьи и голуби. Древнейшим храмовым светильником была лампада. Составляя второй световой ряд, лампады располагались вдоль тябел иконостаса, над вкладными крестами, гробницами, амвонами. Особое значение в соборе имели поставные свечи, устраивавшиеся на особых деревянных постаментах, резных или украшенных орнаментальной живописью.
Эта часть освещения храма была особенно близка к молящемуся, ибо такие свечи ставились в память о живых или умерших людях, о совершаемых делах, которым светил будущий свет вечной жизни. В убранстве храма не было вещей бесцельных.
Каждый предмет здесь выполнял возложенную на него богослужебную функцию. Одним из важнейших предметов храма была книга — источник истины, знак установленного между Богом и человеком закона, символ праведного суда, воскресения Христова и спасения человека. Софийский собор был самой богатой книжной сокровищницей. Древнейшее русское Остромирово Евангелие, возможно, было одной из первых его богослужебных книг. Но, кроме сочинений, необходимых для совершения литургии и треб, здесь собиралась и хранилась обширная поучительная литература.
Созданные XI веке Толкования на пророков попа Упиря и Поучение епископа Луки Жидяты призывали верующих к милосердию и чистоте душевной.
Новгородские владыки всегда были неустанными собирателями книг. Участие архиепископа Аркадия отозвалось в избранных песнопениях созданного при нем Стихираря. Местные легенды и предания возрождал архиепископ Иоанн Илии. Старательно копил письменные свидетельства церковного обряда архиепископ Антоний, приспосабливавший уставные руководства к условиям своей церкви. Ему принадлежит и замечательное описание путешествия в Царьград. Составленная при архиепископе Клименте — Кормчая, свод законов, включила в свой состав текст Русской Правды Ярослава Мудрого.
В XIV веке «много писцы изыскав и книги многы исписал» архиепископ Моисей. Его современник владыка Василий был автором знаменитого и загадочного до сих пор Послания о земном рае, в существовании которого сомневался тверской епископ Федор.
В XV веке владыки Евфимий II и Иона позаботились об оснащении церковной службы житийными сказаниями и похвальными словами в честь местных святых и реликвий. В году в литературном кружке архиепископа Геннадия был создан первый на Руси полный перевод Библии на русский язык. В году, архиепископ Макарий, будущий митрополит Московский, положил «на полатях» Софийского собора 12 томов Великих Миней Четьих.
Одним из главных занятий новгородских владык было создание летописных сводов, в исторической последовательности которых отражалось духовное состояние общества, определялись направления внутренней и внешней политики.
Прошлое в этих хрониках выступало эталоном подлинной реальности. Богослужебные книги в соборе хранились в алтарях, в специально предназначенных нишах и ларях. На «полатях», хорах, размещалась юридическая часть книгохранительницы, вкладные и жалованные грамоты великих князей и царей, летописи и храмовые описи. В собственных кельях владыки, в домовых и сенных церквах, в казенных палатах содержались другие книги, составлявшие обширную книжную казну собора. В XVIII веке по воле митрополита Гавриила книгохранительница становится самостоятельным новообразованием, библиотекой.
Обеспокоенный разрушением древнего книжного наследия в городских и окрестных храмах и монастырях и в самом Софийском соборе, владыка повелел собрать и сосредоточить книги в одном месте, и, чтобы «никто ничего не разнес» в — годах был составлен первый подробный реестр книг.
Но спасательные меры Гавриила лишь отсрочили упразднение Софийской библиотеки. В году большая ее часть, рукописей и печатных книг, была перевезена в Петербургскую Духовную академию. В настоящее время они составляют Софийский фонд Отдела рукописей Российской национальной библиотеки. Лишь малая часть софийской библиотеки осталась в Новгороде. Сборник XV века с Лествицей Иоанна, Евангелие года, Евангелие мастера Андрейчины года, первопечатное, дофедоровское, Евангелие, крошечный старообрядческий Синодик, учебники начала XVIII века, письма Петра Первого митрополиту Иову, календарь Брюса — немногие, но уникальные экземпляры Отдела рукописей Новгородского музея напоминают о былом великолепии софийской книгохранительницы.
В стенах собора покоились останки новгородских святителей, ратников, сражавшихся на западных рубежах, князей, мятежных воителей, искавших в разных краях своей «доли и славы». Право быть погребенным в соборе имели иерархи, избранные князья и члены их семьи, в редких случаях высшие должностные лица Первым в соборе был похоронен его основатель, князь Владимир Святославич. С тех пор в течение многих столетий в соборе создавался пантеон прославленных деятелей.
Последним в году в соборе был похоронен архиепископ Гурий. Некоторые захоронения, например, первого епископа Иоакима Корсунянина, княгини Анны, супруги Ярослава Мудрого, епископа Луки Жидяты, князя Федора Ярославича, брата Александра Невского, носят мифический характер, места других потеряны, но предание упорно хранит память о тех, кто удостоился чести быть положенным в Софийском соборе.
В воспоминание о них в соборе совершались отдельные службы. Одна из наиболее торжественных, установленная на 4 октября еще в году по велению архиепископа Евфимия, совершалась на гробах архиепископа Иоанна, князя Владимира, княгинь Анны и Александры, князей Мстислава Ростиславича и Федора Ярославича.
На все великие праздники на гробах святитетелй и князей служили панихиды. Большинство новгородских владык: князья Мстислав Ростиславич Храбрый и Мстислав Ростиславич Безокий, посадник Стефан Твердиславич, умерший в году, сыгравший главную роль в сплочении общественных сил перед лицом военной опасности, грозившей Новгороду с запада и востока, посадник Михаил Федорович, герой Раковорской битвы года, положившей конец военным действиям в XIII веке, погребены в каменных саркофагах на южной, западной и северной галереях храма.
Особый характер имело захоронение архиепископа Иоанна Илии , к которому несколько позднее присоединили гроб его брата Григория Гавриила. Захоронение располагалось в северной галерее, в приделе Усекновения главы Иоанна Предтечи, под полом, и представляло собой своеобразную часовню, крипту, подземное помещение со сводами, сообщавшееся с основным храмом лестничным ходом.
Наверху этой крипты вначале был установлен деревянный киворий.
Традиция подобных устройств восходила к глубокой древности и напоминала о первых христианских храмах в катакомбах. Вместе с часовней Гроба Господнего гробница архиепископа Иоанна составляла одну из замечательных особенностей Софийского собора. История собора, хранившиеся и сохраняемые в нем памятники духовной культуры свидетельствуют о значении этого великого сооружения, выступавшего не только символом Новгорода, но и важнейшим звеном общерусской культуры.
В периоды собирания земель и княжеских усобиц собор оставался олицетворением «отчины и дедины» Русского государства. В лихую пору монголо-татарского плена, когда погибли многие русские города, возвысилось значение Софии Новгородской, избранное покровительство ее распространилось далеко за пределы вольнолюбивого города.
Утверждение Софии как храма объединенного государства, общенационального символа происходит при Иване III, присоединившем Новгород к Москве В ознаменование этого события великий князь поставил перед иконой Софии Премудрости Божией свечу неугасимую.
Все русские цари считали своим долгом поклониться святыням храма, оставить в нем память о себе и своих деяниях. Им не мешали старые новгородские легенды о независимости и непокорности «низовцам». Некоторые из них возрождались в новых сказаниях, в повторениях чудотворных икон. Сохранившиеся иконы, драгоценная утварь, шитые покровы, плащаницы, пелены, рукописные и старопечатные книги, инвентарные описи собора доносят до наших дней имена знаменитых жертвователей: царей Федора Ивановича, Бориса Годунова, Михаила Федоровича, Алексея Михайловича, цариц Евдокии Ульяновны, Марии Ильиничны Милославской, Параскевы Федоровны, боярина Б.
Черкасского, М. Гагарина, княгинь Д. Дашковой, К. Шуйской, дворян Бутурлиных, Коновницыных, пополнивших сокровищницу собора. Пожалованиями и вкладами в Софийский собор были отмечены все славные баталии русского воинства. Наиболее раннее известие такого рода связано с драгоценным убором иконы Софии Премудрости Божией. Среди многочисленных украшавших ее крестов и панагий находилась золотая цепь из 97 звеньев с тремя ромбовидными листочками и начертанными на них краткими летописцами царя Ивана IV и его сына.
Подобные цепи служили военными наградами. Эта была пожалована царевичу Ивану за поход в Ливонской войне — В те времена полагалось передавать военные награды в храм, поэтому цепь нашла свое место на софийской иконе.
В году вместе с другими украшениями древних икон по приказу архиепископа Феодосия она была снята с иконы и расплавлена. В ризнице собора хранилось потом несколько серебряных и золотых слитков, сырьем для которых послужили драгоценные произведения, памятники истории. Костяная панагия с образом Андрея Первозванного и литой крест с изображением Полтавской баталии были пожалованы императором Петром Первым в честь победы, одержанной в году.
Хоругвь с изображением Богоматери Знамение, участвовавшая в войне года сохранялась в Рождественском приделе собора.
Драгоценные реликвии нередко уничтожались по невежеству в разное время. Огромный ущерб был нанесен в период петровских преобразований, когда древнее художественное наследие энергично вытеснялось светской культурой. Многое погибло во время синодальных обновлений в XIX веке. Невосполнимый ущерб нанесло состоянию новгородских храмов наступление на церковь в х годах, но, защищенный авторитетом исторического и художественного значения, Новгород меньше, чем другие города, пострадал от санкционированных государством и проводимых ОГПУ разрушений.
Спасению новгородских сокровищниц во многом тогда способствовало Общество любителей древностей. Члены Общества, входившие в Комиссию по изъятию церковных ценностей, позволили взять в Гохран и Госфонд серебряные ризы с икон и раки середины XIX века. Но эти вынужденные согласительные меры позволили сохранить и оставить в соборе наиболее ценные произведения древнего искусства. Последним актом антирелигиозной политики было закрытие в году Софийского собора как действующего храма.
С этого времени собор-музей использовался для просветительских целей, но собор продолжал сохранять храмовый облик, нетронутыми оставались все иконостасы, на хорах собора было устроено открытое хранение ризницы с демонстрацией знаменитых произведений новгородских ювелиров XI — XIX веков.
Новгород был оккупирован немцами в августе года, и спешная, неподготовленная эвакуация исторических ценностей проходила в экстремальных условиях. Из находившегося в прифронтовой зоне города в отведенных музею двух вагонах удалось вывезти немногое. Во всех новгородских храмах, в том числе и в Софийском соборе остались иконостасы. Заняв город, оккупанты вскоре занялись вывозом икон, книг и других ценностей.
Одновременно продолжались боевые действия. Со стороны Малого Волховца, где проходила линия фронта, город обстреливался. Несколько ударов разрушили центральный купол Софийского собора, кровлю южной галереи.
Осколки снарядов попали в большой иконостас, выбив центральную часть иконы Пророка Даниила. Один из осколков до сих пор виден на иконе Димитрия, на плече мученика. По окончании войны решением Государственной комиссии Новгород попал в число городов, подлежавших полному и немедленному восстановлению. Брунова приступила к исследованию Софийского собора и его восстановлению.
Наиболее полное представление о ходе тех работ дают реконструкции находившегося в составе бригады К. Афанасьева В х годах архитектурные изыскания в соборе успешно продолжил Г. В послевоенное время начинается, может быть, самый плодотворный период в истории изучения Софийского собора. Трудами С. Азбелева, Г. Бочарова, В. Брюсовой, Ю. Дмитриева, Н. Казаковой, М. Каргера, А. Клибанова, А. Комеча, В. Лазарева, О.
Лелековой, Я. Лурье, отца Макария Веретенникова , Н. Маясовой, А. Медынцевой, Г. Моисеевой, Л. Перед строителями новгородского собора стояла та же задача создания обширного и величественного главного храма большого города с выделением в этом храме особого, отделенного от остального внутреннего пространства места для князя, его семьи и многочисленной свиты, какая стояла и перед строителями Киевской Софии. Уступая киевской Софии по площади, новгородский храм заметно превосходит ее по высоте.
Он поднимается над низменным новгородским пейзажем как его самая заметная и самая значительная примета. Обилие вертикальных членений при отсутствии горизонтальных, как и отсутствие горизонтальных завершений стен и барабанов, заставляет здание казаться более стройным и нейтрализует приземистость его пропорций.
Храм украшают полукруглые апсиды приделов. Внутри собора сразу замечаешь перекрестие цилиндрических сводов и плиты столбов, установленные в три ряда.
Тяжесть сводов ложится на арки хор, но при взгляде снизу они не кажутся массивными. Реставратор Г. Штендер писал, что «каменные стены представляли гигантскую цветную мозаику из фиолетово-серых, зеленых и желтых тончайших оттенков камней, оправленных в розовую основу гладко заполированного раствора, кирпичных орнаментов и цветных покрасок, создававших общий жизнерадостный настрой, свойственный народному искусству». В интерьере собора зодчие также не применили почти никаких декоративных элементов.
Основными средствами, создающими и здесь впечатление величия, были размеры и пропорции здания. Большие размеры подчеркнуты значительным количеством столбов, делящих внутреннее пространство на ряд небольших, но сильно вытянутых в высоту частей.
Еще пол столетия после завершения строительства собор стоял нерасписным - его стены покрывала плотная, заполированная до мраморного блеска цемяночная затирка, сочетающаяся с открытыми участками каменной кладки, обрамленными фасками. И стены, и столбы, и своды, так же как в киевской Софии, были покрыты живописью, в данном случае исключительно фресками. В соборе хоронили новгородских князей, церковных владык, именитых бояр. На Мартирьевской паперти крышки каменных гробниц всегда привлекают внимание посетителей.
Здесь были похоронены жена Ярослава Мудрого княгиня Анна, новгородские владыки Мартирий отсюда название паперти , Василий Калика и другие. В приделе Рождества Богородицы, примыкающем к Мартирьевской паперти, хранится саркофаг из красного с белыми прожилками мрамора.
В нем был похоронен строитель собора Владимир Ярославич — сын Ярослава Мудрого, а позднее — прославленный новгородский князь Мстислав Храбрый. Софийский собор играл большую роль в государственной и общественной жизни Новгорода.
Богослужения, совершавшиеся в нем, отмечали ее важнейшие события. В нем хранилась часть государственной казны вероятно, в тайниках, находящихся в восточных концах боковых нефов.
Выходивший своим южным фасадом на Вечевую площадь, собор, возможно, позволял князю и другим представителям новгородской аристократии использовать одну из его частей в качестве трибуны во время вечевых собраний. Такой частью была южная, так называемая Мартирьевская паперть, которая была построена если не одновременно с собором, то вскоре после его окончания.
В отличие от открытых аркад, окружавших первоначальную Киевскую Софию, эта паперть была окружена стенами с прорезанными в них окнами.
